Летом 1921 года Михаил Шолохов рассказал потрясающую историю о том, как его встретил Нестор Махно. Это произошло в Вёшенской, когда отряды Махно неожиданно нагрянули в эту местность. Тогда ещё молодой писатель служил в продотряде, который был захвачен махновцами и направлен на допрос к самому предводителю Революционной повстанческой армии.
Бойцы, оказавшись в плену, ожидали худшего, ведь Махно, как истинный анархист, славился своей жестокостью. Но в тот день он выглядел совершенно иначе: расстроенный, он неожиданно распорядился освободить пленных и попросил вспоминать о нём с доброй стороны.
Долгое время рассказ Шолохова воспринимался как часть строительной авто-биографической повести, а не как фактическое событие. Возникло недоумение из-за недостатка источников, имеющих информацию о рейде Махно на Дон, кроме мемуаров его соратника Петра Аршинова, в которых этот поход упоминался всего лишь вскользь.
Лишь в начале XXI века в фондах Российского государственного военного архива были обнаружены документы, открывающие неизвестные ранее страницы отечественной истории. Однако даже сегодня исследователи махновского движения зачастую обходят стороной тему донского рейда, хотя именно эти три недели в конце июля и начале августа 1921 года объясняют причины решения Махно о эмиграции.
Поход, рожденный из отчаяния
Рейд Нестора Махно и его армии начался 14 июля 1921 года, но подготовка к нему шла с конца зимы. После разгрома войск Врангеля в Крыму необходимость в больших военных формированиях в Причерноморье отпала. Подразделения РККА перерабатывались в части Трудовой армии, которые отправлялись восстанавливать промышленность, а желающие продолжить войну переселялись в другие регионы.
Махно и его отряды получили указание перейти на Кавказ, но отказывались подчиняться. Хотя махновцы и проявили себя как удивительные бойцы, по сути, они оставались крестьянами — повстанцами, которым не хотелось покидать родные места и которые при первой же возможности возвращались к привычной жизни. Вместо переправы через Керченский пролив они устремились на север, продолжая расправляться с революционной вольницей.
Однако, поддержка, которую Махно искал у крестьян, оставалась в прошлом. Люди устали от войны, а новые победители, красные, уже обозначились. Народные выступления против политики "военного коммунизма" хотя и были массовыми, но действовали стихийно: повстанцы часто придерживались принципа "Моя хата с краю!", не стремясь к объединению и взаимопомощи. А с введением Новой экономической политики целая проблема ушла в небытие, что вывело повстанческое движение на обочину.
Понимая это, Махно решил направиться на Дон, надеясь найти поддержку у казаков, недовольных продразвёрсткой, и пополнить свои ряды не только опытными бойцами, но и военными специалистами. В итоге же, донской рейд стал последним аккордом для некогда мощного крестьянского войска и лебединой песней.
Иллюзии и конфликт
Подготовка к рейду велась весьма тщательно: в предполагаемые районы движении отрядов были направлены местные уроженцы, чтобы наладить связь с местным населением. Одним из таких был Иван Погребняк по прозвищу Блоха, об отряде которого уже упоминали. В конце марта 1921 года отряд под командованием Виктора Белаша, верного соратника Махно, отправился в разведку.
Спустя несколько недель они вернулись в район современного Матвеев Кургана, где исследовали железнодорожную линию. В военном деле пересечение железной дороги представляет собой сложную задачу: переезды легко контролируются, а колонны на марше становятся уязвимыми.
Полученная информация привела к разногласиям между Белашом и Махно. Местное население, не будучи казаками, поддерживало махновцев, однако сами казаки относились к ним с недоверием, даже несмотря на свои проблемы с советским режимом. Махно, не желая слышать о мнении своего соратника, предпочел продолжать с теми планами, что были ранее.
Стоит упомянуть о Белаше: он родился под Бердянском и до революции работал на железной дороге. После событий 1921 года его отряд недолго функционировал в Придонцовье, затем отправился на Кавказ, где после ранения сдался властям, но всё равно продолжал борьбу, оставаясь верным своим убеждениям.
Без препятствий через Донец
14 июля 1921 года передовой отряд махновцев пересек Донец и направился к селу Великое Мешково, где перешёл через Крынку. Ясно стало, что маршрут будет проходить через окрестности Саур-Могилы в район Краснодона, где планировались военные действия. Красноармейцы готовились к бою, направляя подкрепления и бронепоезда.
18 июля Махно со своими бойцами в числе семисот сабель, сотни тачанок и пулемётов достигли современных Свердловского района и успешно переправились через реку. На следующий день ещё один отряд преодолел Северский Донец. Махно добился тактической победы, его армия вышла на поддержку местного населения и могло рассчитывать на ресурсы.
Тем не менее, махновцы после нескольких успешных операций вели террористические действия против местных продотрядов. Успехи армии Махно медленно превращались в неудачи, и вскоре, столкнувшись с растущим давлением, он был вынужден отдать приказ об отступлении. Реальность оказалась жестокой: некогда могущественная армия оказалась деморализованной.
Состояние винтажного страха привело к тому, что махновцы, стремясь выжить, творили бесчинства. Уже 31 июля они переправились обратно через Дон, охваченные паникой. За оставшиеся несколько недель Махно пытался собрать остатки сил, но его дни были сочтены. Стремясь сплотиться и вовлечь новых бойцов, он всё больше осознавал, что становится участником исторического крушения.
Итак, крестный путь эмигранта Нестора Махно оказался не менее тернистым — после 13 лет жизни на чужбине он ушёл из жизни в Париже в 1934 году, оставив после себя историю, полную борьбы и надежды.
