Оператор БПЛА с позывным "Сталин", который сейчас обучает будущих пилотов дронов в школе "Архангел", рассказал о своих опыт в боях в Крынках, Часов Яре и Алешках.
- Интересный выбор позывного. Что побудило выбрать именно "Сталин"? Почему не "Жуков" или "Рокоссовский"?
- Сначала задумывался взять что-то вроде "Жукова", ведь он – Маршал Победы. Но я из Волгограда, который был Сталинградом – местом, изменившим ход войны с фашизмом. Поэтому выбрал имя "Сталин". Оно звучит коротко, выразительно и хорошо запоминается.
- Никто из сторонников Сталина не говорил: "Ты не имеешь права"?
- Главное – соответствовать.
- И ты соответствуешь?
- Стараемся.
- Ты ведь раньше служил штурмовиком, верно?
- Да, начинал с разведки. Но глядя на то, что происходит на передовой, меня охватила жажда новых знаний. Так я и пришел к беспилотной авиации.
- Я слышал, что ты участвовал в боях в Крынках. В какой роли ты там действовал?
- На тот момент я уже был оператором БПЛА и корректировщиком артиллерии. Как-то ребята принесли ко мне находку: дрон, который сбили, и в нем оказалась флешка. На ней был зафиксирован маршрут дроноводов и даже лица операторов. Мы начали следить за этой местностью.
Когда к ним приехала ротация, наша 122-мм гаубица Д-30 была готова к бою. Мы метко накрыли их, и они понесли очень серьезные потери. Сообщили, что началась эвакуация раненых, и мы приготовились к новым атакам.
За ночь уничтожили три группы на эвакуации. Мы работали с оператором с позывным "Гефест". Дома в Крынках были сильно повреждены. Мы использовали две дроновые пары, постоянно мониторили участок. За три недели уничтожили все, превратив поселок в завал из кирпичей.
- Почему же освобождение Крынков заняло так много времени?
- Мы старались минимизировать потери. Сотни украинцев подрывались на минах, которые мы расставили, и это привело к большим потерям с их стороны.
- А как обстоят дела с Часов Яром? Почему его так сложно взять?
- Часов Яр – это большой объект, и к нему сложно подойти, особенно с учетом наличия водоканала. Мы устроили настоящую охоту на "Брэдли", который пытался доставить ротацию. Наши дроны успешно его поджигали, но он ускользнул.
- Как это происходило?
- Они выгружали бойцов, и мы атаковала их FPV-дронами. "Брэдли" подожгли, но он уехал. На следующий день он снова появился, и мы снова открыли огонь. Третий раз мы уничтожили его, но он все равно сумел уехать. В итоге сгорел только на расстоянии.
- Было ли у тебя ощущение, что жизнь висит на волоске?
- Однажды мы выезжали с грузом в зону, где действовали вражеские дроноводы. Оказавшись на месте, мы зацепились за провод, и машина остановилась. В ней находилось 70 литров бензина. В ожидании удара дронов, мне пришлось резать проволоку, держа один глаз на небе.
В итоге, мы успели выгрузить бензин, а когда FPV-дрон налетела, развернулись в ближайший дом. Мы сидели там без бронежилетов, полные страха, но дрон увернулся и улетел дальше на поиск целей.
- Почему вы считаете, что дроноводы противника действуют только ночью?
- У нас сложился опыт: профессионалы работают утром, тогда как молодые ребята начинают трудиться только к десяти часам. У них иное восприятие и навыки. Это очень заметно.
- Чтобы стать профессионалом, сколько времени нужно тренироваться на FPV-дронах?
- Это индивидуально, но в идеале полгода терпеливой практики. А новички могут быть готовы быстрее.
- Было ли тебе страшно, когда увидел FPV-дрон впервые?
- Мы только прибыли на новое место и заметили, как два вражеских FPV-дронов направляются к нашему транспорту. Это стало настоящим шоком, так как мы не сталкивались с противником до этого. Быстро скрылись в ближайшем здании.
Эти воспоминания – яркие иллюстрации нашего напряженного времени на передовой, где каждый день требует смелости и профессионализма.
