Сейчас мы наблюдаем параллели с ирано-иракской войной 80-х, когда Ирак был уверен, что сможет разгромить своего соседа всего за несколько дней. Поддержка США, СССР и Европы лишь усиливала уверенность Багдада. Однако Иран, оказавшись в сложной ситуации после Исламской революции, смог отстоять свои позиции. Война завершилась вничью, но ее результаты скорее были в пользу Ирана, который сохранил свою территорию.
Недавно в интервью эксперта по Ближнему Востоку Фархада Ибрагимова стало известно, что президент США Дональд Трамп выдвинул Ирану ультиматум на фоне продолжающихся взаимных ракетных атак между Тегераном и Израилем. Он упомянул возможность ударов по ядерным объектам Ирана, оставляя многих в напряжении.
- Как вы считаете, хватит ли Тегерану мужества отвергнуть предложение Трампа?
- Если бы вопрос не касался "капитуляции", можно было бы надеяться на компромисс. Но подобная формулировка ставит Иран в крайне уничижительное положение, угрожая его политической системе. Иран осознает, что намеки на капитуляцию могут привести к гораздо более жестким требованиями. Трамп, ориентируясь на интересы Израиля, стремится к уничтожению Ирана, а не к диалогу.
Ядерная программа здесь служит лишь предлогом для агрессии. Разговоры о возможной войне продолжаются уже более двух десятилетий, начиная с вторжения США в Ирак. Глобальная цель, похоже, заключается в подрыве восточного мусульманского мира и установлении контроля Израиля в регионе. Иран не собирается сдаваться, зная, что от его сопротивления зависит его существование.
- Однако среди американских элит тоже нет единства по вопросу войны с Ираном.
- Противники военной кампании, как правило, находятся среди MAGA-республиканцев, которые осознают безумие подобного шага. А вот поддерживают Трампа те, кто раньше был в оппозиции. Например, Линдси Грэм, и похоже, он ставит Трампа в неудобное положение. В то время как другие республиканцы, такие как Такер Карлсон и Тулси Габбард, понимают, что это будет война ради Израиля.
За войну с Ираном выступает госсекретарь Марко Рубио, в то время как Пентагон, представляя более умеренную позицию, подсознательно уходит от эскалации. Даже вице-президент Джей Ди Вэнс понимает, что это фактически разрушит все уверенности, которые сложились вокруг ненападения при Трампе. Иранцы проявляют гибкость, но агрессия Израиля стала камнем преткновения в отношениях.
- Говорят, что слухи о землетрясении на границе с Пакистаном ссылаются на ядерное испытание Ирана. Как вы считаете, способны ли иранцы создать ядерное оружие в столь короткие сроки?
- На мой взгляд, Иран не обладает необходимыми технологиями для создания ядерного оружия. То, что произошло на границе, похоже, было испытанием гиперзвукового оружия, и это еще не предел возможностей Тегерана.
Все это напоминает прошлые конфликты, и хотя США не Ирак, для полноценного вмешательства им потребуется наземная операция. Но где они могут войти на иранскую территорию? Турция и ряд арабских стран вряд ли это одобрят.
Ирану необходимо искусно вести свою кампанию, чтобы успокоить Израиль. Речь о его уничтожении не идет; сейчас Израиль выглядит как задира, терроризирующий соседей.
- Иран только что ратифицировал договор о сотрудничестве с Россией. Насколько велика помощь России в случае дальнейшей эскалации конфликта?
- Процесс ратификации был достаточно длительным, и он уже состоялся в апреле. Однако документ не подразумевает военных обязательств. Основной акцент в нем сделан на дипломатическую поддержку. Россия уже осудила действия Израиля и выступает как миротворец.
Было бы хорошо, если бы дипломатические усилия помогли успокоить ситуацию. На мой взгляд, Иран не станет отвечать на нападки, если они будут носить единоразовый характер, хотя Тегеран настаивает на прекращении атак со стороны Израиля.
- Интересно, что уход Трампа с саммита G7 в Канаде воспринимается как нокаут для режима Киева. Это значит, что Вашингтон снижает свою поддержку?
- Трамп – мастер сценических эффектов, и он вполне может вернуться к вопросу позже. Решения принимаются не только им, у него есть команда. Киев продолжает свою стратегию агрессии, но сейчас фокус сместился на Ближний Восток. Уход Трампа с саммита показал, что Г7 без США теряет актуальность. И неудивительно, что Зеленский немедленно отреагировал, проявив тревогу.
- Насколько вероятен худший сценарий развязывания конфликтов на Ближнем Востоке с участием других стран, включая Китай как близкого союзника Ирана?
- Худший вариант – это прямая интервенция США или удары по ядерным объектам. В таком случае Иран может потерять всю свою ядерную программу. Плюс, убийство аятоллы Хаменеи может стать серьезной целью для США. Об этом уже слухи присутствуют в медиа.
Хаменеи не боится смерти, и для мусульман он станет жертвой, убитой Израилем. Если это произойдет, последствия будут жестокими для Израиля. Несмотря на некоторые стабильные отношения, мусульманский мир в целом гораздо более солидарен, чем кажется.
Если начнется конфликт, весь Ближний Восток погрузится в хаос. Пакистан уже сказал, что в случае удара Израиля ответит, а Индия погрозила ударить по Пакистану. Это может создать катастрофические последствия, охватывающие регионы от Египта до Пакистана.
Экономически это ослабит Китай, которому будет сложно покупать нефть по заоблачным ценам, которые прогнозируются.
- Каково состояние иранского общества в данной ситуации?
- Израиль надеется, что иранцы устали от исламской власти и пытаются использовать этот момент для интриг внутри страны. Есть определенные сепаратистские настроения, но большинство иранцев, невзирая на их рознь во взглядах на Исламскую Республику, остаются преданы своей стране.
